Микроавтобус «volkswagen-kleinbus», идентичный тому, в котором разъезжали Мейер и Сенс. Пунктирный овал демонстрирует расположение форточки в задней части автомашины, через которую «Флорентийский Монстр» произвёл не менее двух выстрелов в лежавшего на матрасе в грузовом отделении Хорста Мейера. Форточка была приоткрыта, поэтому выстрелы не повредили стекло. С этих выстрелов преступник, по всей видимости, начал своё нападение. Уве Раш Сенс понял, что происходит, и забился в «мёртвую» зону по правому борту грузового отделения, тем самым оказавшись вне досягаемости для прицельного огня через форточку. «Монстр» явно побоялся проникнуть в микроавтобус, пока там оставалась живой и невредимой одна из жертв. Поэтому он открыл беспорядочный неприцельный огонь через корпус автомашины, рассчитывая, что пули попадут в спрятавшегося человека. Расчёт этот оправдался – три пули попали в торс Сенса, причинив смертельные ранения лёгкого, печени и кишечника. Уве Раш Сенс скончался в течение нескольких минут, возможно, даже быстрее Хорста Мейера, получившего ранения раньше.

Кроме того, ночь с 9 на 10 сентября была безлунной, а «Флорентийский Монстр» всегда нападал в безлунные ночи. Именно поэтому через несколько часов с момента обнаружения «фольксвагена» с телами убитых немцев на место преступления съехались высшие чины местных правоохранительных органов, среди которых – прокурор области Тоскана Пьеро Луиджи Винья, начальник полиции Сандро Федерико и почти все следователи, работавшие по делу «Монстра».

Основная проблема, проистекавшая из убийства Мейера и Сенса, заключалась в том, что главный подозреваемый, признаваемый «Монстром» почти безоговорочно – Франческо Винчи – уже более года находился в тюрьме. А значит, он никак не мог убивать молодых немцев в районе Джоголи. Из этого факта можно было сделать два прямо противоположных вывода: первый – Франческо Винчи не является «Флорентийским Монстром», и он обвинён в серийных преступлениях ошибочно, и второй – Франческо Винчи является «Флорентийским Монстром», но кто-то старается посеять в этом сомнения и имитирует манеру действий «Монстра» для того, чтобы отвести от настоящего преступника подозрения.

Объективности ради надо сказать, что расследование двойного убийства в Джоголи одновременно отрабатывало и иные версии случившегося. В качестве мотива рассматривалась возможность конфликта туристов на трассе проезда, для чего изучался их маршрут и события во время остановок в пути. Особое внимание было обращено на события последнего дня жизни молодых людей. Было установлено, что 9 сентября Мейер и Сенс ходили на дискотеку, но там никаких подозрительных инцидентов с их участием не происходило. Расследованию в этом направлении положило конец заключение баллистической экспертизы, подтвердившей полную идентичность следов на пулях, извлечённых из трупов Мейера и Сенса, тем следам, что оставляла «беретта» «Флорентийского Монстра». Результаты исследования этим не исчерпывались – специалисты заявили, что часть патронов происходила из той же самой коробки на 50 патронов, которой пользовался «Монстр» прежде, а часть – из другой, но также изготовленной в Австралии в середине 60-х гг. Это означало, что первая коробка уже закончилась – все патроны были расстреляны в ходе предыдущих нападений и, возможно, тренировочной стрельбы, а потому владельцу пришлось распечатать вторую такую же коробку.

Судебно-медицинское исследование трупов немецких туристов показало, что оба они погибли примерно за 15—20 часов до момента обнаружения тел, т.е. в районе полуночи 9 сентября, возможно, в первые часы 10 сентября.

На совещании руководящего состава межведомственной целевой группы, занятой расследованием преступлений «Флорентийского Монстра», была выработана следующая официальная точка зрения на двойное убийство в Джоголи – это работа рук «имитатора», пытающегося доказать, будто «Флорентийский Монстр» остаётся на свободе. «Имитатор» тем самым намерен отвести подозрения от находящегося в тюрьме предварительного заключения Франческо Винчи. От подозрений в адрес последнего было решено не отказываться и тщательно передопросить арестанта, но на повестке дня расследования теперь стояла новая задача – установить, кто из близких Франческо Винчи людей мог принять на себя роль «имитатора»?

Ответ, в общем-то, был очевиден – таким человеком мог стать Антонио Винчи, сын Сальваторе и племянник Франческо. Антонио уже исполнилось 22 года, это был физически крепкий молодой мужчина, не имевший постоянного источника дохода, но при этом не бедствовавший. Переводя с языка полицейских понятий, это означало, что Антонио имеет связи в преступном мире и занят противозаконной деятельностью. Из всех представителей «клана Винчи» он был единственным, имевшим рост выше 175 см, а значит, он мог вести прицельную стрельбу через заднюю форточку «фольксвагена».

Через несколько дней после убийства молодых немцев Лоренцо Аллегранти, доктору, пытавшемуся спасти жизнь Паоло Майнарди в июне 1982 г., вновь позвонил «Флорентийский Монстр». Либо человек, который хотел, чтобы его считали «Монстром» (ведь настоящий преступник в это время, по мнению полиции, находился в тюрьме!). Неизвестный спокойно, даже непринуждённо поговорил с Аллегранти, дав понять, что не боится «предсмертных слов Майнарди» и сильно сомневается в том, что последний вообще что-то говорил. Фактически «Монстр» дал понять, что понял скрытый смысл игры, которую пытались вести против него правоохранительные органы, и все их уловки не достигли цели. Звонивший особо подчеркнул, что доктору Аллегранти бесполезно от него прятаться – он его всегда отыщет. Смысл данного намёка заключался в том, что доктор в это время находился вместе с семьёй на отдыхе в городке Римини. Неизвестный позвонил ему прямо в отель, Аллегранти разговаривал с ним по телефону администратора! Звонок «Монстра» надолго выбил Аллегранти из колеи – оказалось, что несмотря на государственную охрану и особые меры предосторожности, принятые по месту работы врача, преступник имеет возможность отслеживать его перемещения по стране и, казалось, знает о нём и его семье всё.

Врач немедленно связался с прокуратурой Тосканы, ему и его семье немедленно была предоставлена усиленная охрана в Римини. Но отдых, понятное дело, оказался безнадёжно испорчен. Надо сказать, что вот эта информированность «Монстра» об обстоятельствах жизни Лоренцо Аллегранти представляет одну из самых труднообъяснимых загадок настоящего дела и позволяет строить весьма далекоидущие версии, которые нам ещё предстоит обсудить в этом очерке.

Впрочем, сами правоохранители считали, что врачу звонил вовсе не «Монстр», а «имитатор», который хорошо знал манеру речи настоящего преступника и умело её копировал. На роль звонившего, как нетрудно догадаться, прочили, опять-таки, Антонио Винчи, хотя Лоренцо Аллегранти никогда не признавал, будто голоса Франческо Винчи и его племянника соответствуют или хотя бы похожи на голос звонившего ему анонима. Тем не менее, телефонный звонок в Римини только ускорил проведение операции по аресту последнего.

19 сентября 1983 г. – через 10 дней после двойного убийства немецких туристов в Джоголи – Антонио Винчи был арестован за якобы незаконное хранение оружия. Рядом с его домом был найден закопанный под деревом пакет с пистолетом. Никаких улик, подтверждающих владение этим пистолетом Антонио, не существовало; оружие не имело отпечатков пальцев арестованного и никогда не использовалось в преступных целях. В общем, повод для ареста был довольно шатким, но полиция с самого начала и не скрывала, что это всего лишь формальный предлог для лишения Антонио Винчи свободы – в тюрьме ему предстояло отбиваться от совсем иных обвинений. Нельзя исключать того, что пистолет вообще был подброшен самими полицейскими – такая проделка была вполне в стиле итальянских правоохранителей той поры. В этом очерке уже указывалось на то, что в 70-80-е гг. прошлого века итальянская правоохранительная система выдержала настоящую войну с политическим и уголовным террором, и в этой войне в ход шли все средства – от подбрасывания и фабрикации улик до избиений на допросах и убийств, замаскированных под самоубийства (это вовсе не преувеличение автора – некоторые случаи убийств итальянскими полицейскими людей во время допросов получили широкую огласку). Если полиции или карабинерам нужно было реализовать оперативную информацию в отношении подозрительного человека, но законных поводов для его ареста не существовало, то правоохранители сами создавали такие поводы без особых угрызений совести. Так что полной ясности относительно происхождения этого пистолета нет и поныне – то ли он действительно принадлежал Антонио Винчи и хранился им в тайнике под деревом, то ли пистолет закопали сами полицейские, а потом заявили,